Cтрасть навязывать советы | d) О разговорѣ и молчаніи.

На десять спрашивающих девятеро уже решили в своем уме, как поступить, и вопрос их ничто иное, как желание посвятить нас в свои планы, услышать от нас подтверждение своего решения, облеченное только в форму вопроса.

       Но следует ли быть и тогда осторожным, когда приходят с искренним намерением слышать наш совет, чтобы тем облегчить, уничтожить свои сомнения? -- Может быть.

    Большею частью личность, просящая совета, умалчивает что--нибудь, иногда даже самое главное, -- возможно ли тогда дать совет? Можно спорить тысяча против одного, что она желает получить совет, соответствующий ее, уже определенному решению, и если наше мнение не совпадает с ее решением, то она не придает ему веры. Имея даже самое искреннее намерение быть действительно полезной, мы можем ее легко оскорбить.

       В нашем прямодушии и откровенности увидят хитрость и скрытую вражду, начнут на нас коситься и в благодарность за наше чистосердечие упрекнут нас же в неделикатности. Кто создает план, тот должен сам уметь рассчитать могущие произойти последствия; посторонние не могут дать ему совета, которому он мог бы следовать, и потому лучше вовсе не обращаться за советом.

      Давать совет требует много деликатности, и потому лучше предполагать, что качество. Это не развито в других так сильно. Друзья, неэгоистично дающие советы, действительно встречаются редко! Советовать может только тот, кто сам хорошо знаком с делом, -- но кто же поручится, что доверием не будет злоупотреблено и план наш не будет разбит? Просить и давать советы требует одинакового труда и осторожности. Тот, которого просят дать совет, должен быть очень осторожен, чтобы из за его откровенности не вышло каких-либо недоразумений; точно также желающий получить совет должен хорошенько обдумать, к кому обращается, чтобы, с своей стороны, быть гарантированным от неверного истолкования его слов и, вследствие этого, -- дурного исхода дела.

         Но оставим все случайности в стороне и предположим, что совету нашему, данному с полным знанием дела и полнейшей добросовестностью, последовали.

     Тогда возможны 2 случая: дело будет, кончено удачно или неудачно.

     В последнем случае советчик делается козлом отпущения; на него взваливается вся ответственность неудачи, и говорят, что если не последовали бы данному нами совету, то все пошло бы иначе, и т. д. кто от этого в потере? -- Разумеется, мы, хотя бы только нравственно!

        Если мы считаем себя даже совершенно правыми и можем доказать, что ошибка произошла не от нашего совета, а зависит от совершенно другого случая, то, по крайней мере, неприятно быть принужденным доказывать свою невинность, будучи в тоже время уверенным, что нам не поверят. Искавший нашего совета наверное не поверит нашим доказательствам, и мы приобретаем в нем себе врага -- вот все, что мы выиграли!

       Если же совет был удачен, и мы сами видели бы хороший результат его, то наверное нам скажут, что совет наш здесь непричем. Самый удачный исход тот, если признают наш совет как причину удачи, -- но ждать благодарности нечего, -- она слишком редкое явление! Но и в случае, если личность, которой мы так явственно оказали услугу своим советом, осознала бы ее и захотела бы нас отблагодарить, то хороший тон требует, чтобы мы вежливо отклонили благодарность, и не приписали бы удачу себе. Такой манерой держать себя мы приобретаем друга, а это самый большой выигрыш!